Читая статью, я не уставала восхищаться храбрости автора, который взялся за решение такой сложной задачи. В то же время я испытывала скептические чувства в отношении возможности столь простого решения столь сложных и многоплановых экономических дилемм. Я предлагаю свое видение и свою реакцию на данную статью в надежде узнать больше о содержании и опыте использования данной модели в практике школы. В качестве «первого реагирующего» (то, что мы в США называем первой командой помощников в ситуации кризиса), я также задумываюсь над вопросом, насколько моя реакция спровоцирована словами, выбранными для перевода статьи, или содержанием статьи как таковой. Возможно, мы придерживаемся единого мнения по ряду вопросов, но в силу конкретных языковых форм, во мне как в читателе, эти слова вызывают другие чувства. Я отдаю себе отчет в том, что статья переведена с русского на английский язык, и что слова – это лишь символы содержательных образов, а последние могут вызывать личностную, эмоциональную и культурно-окрашенную реакцию.

Например, есть разница между моральным старением и моральной зрелостью. Старение относится лишь к хронологическому времени. Джон Дьюи говорил о детях как о существах, незрелых в обществе, а потому нуждающихся в более зрелых взрослых, способных физически, эмоционально, интеллектуально и нравственно руководить ими. Он подчеркивал, что взрослые должны поддерживать «пластичность» детского сознания, его способность быть открытым и адаптироваться к новому и постоянно меняющемуся окружению. Необходимое качество образования существенно отличается от простой технической подготовки, которая приводит лишь к умелому повторению привычного поведения, вне постановки конкретных целей или проблематизации (в терминологии Пауло Фрейере), вне использования критического мышления или формирования суждений, рождающихся в результате приобретенного опыта и позволяющих легче решать новые проблемы. Обучение, которое в результате приводит к формированию моральной зрелости, а иногда и к самоотверженности во имя общего блага, составляет основу критических прогрессивных философий образования.

Интересен выбор слова “стабильность”. Мир, народы, организации и отдельные личности стремятся к стабильности, гомеостасизу, миру и гармонии. Однако, это лишь часть динамического цикла, необходимого для постоянного улучшения. Для того чтобы учиться, нам надо выходить из зоны комфорта и избегать гармонии. Для того чтобы узнать что-то новое, нам часто приходится намеренно рисковать. Вот почему, вместо того, чтобы пытаться установить стабильность в рамках государственного образования, нам представляется более реалистическим обучать целому комплексу неустойчивости, движению в неизведанные зоны и привлечению креативности для достижения нового, но всегда временного, состояния гармонии. Экономические системы, скорее, динамичны, нежели статичны. Образование должно готовить человека к жизни в условиях двусмысленности, неопределенности и постоянных изменений, к жизни, которая требует принятия решений и полна новых дилемм. Жизнь беспорядочна, а потому может быть беспорядочной и значительная часть нашего образования. Идея о том, что на каком-то этапе мы должны достичь «стабильного развития мира» представляется нам нереальной и даже нежелательной. А как тогда быть со свободой, разногласиями во взглядах и возможностями изменить будущее?

Нельзя не согласиться с тем, что многое в сегодняшнем образовании не срабатывает. Мне даже кажется, что главной причиной подобной ситуации является, по иронии судьбы, наша попытка найти наилучший вариант решения, в то время как в мире существует множество разных путей обучения. Да, нам нужен поиск наиболее эффективных парадигм глобального сообщества 21-го века. «Репродуктивная» система образования по определению дала трещину. Еще в 1916 году Дьюи призывал к реконструкции и реорганизации прошлого с целью принятия решений с «двойным» уровнем ответственности: поиском и использованием того, что «срабатывает» в уникальных условиях настоящего времени и постоянным поиском улучшения себя и общества для будущего. Вместо того чтобы считать нестабильность абсолютно негативным фактором, может быть лучше обучать школьников – будущих граждан воспринимать ее как неотъемлемую часть процесса изменений? Если каждый человек в обществе будет иметь доступ к образованию и свободе выбора, тогда мы сможем использовать обучение как процесс реконструкции и реорганизации нашего прежнего знания с целью восприятия нового и повышения качества и стандартов жизни для всех. Может быть лучше стремиться к такому идеалу?

Что касается трех названных в статье объективных угроз, то мне они представляются скорее субъективным состоянием напряжения, которое присуще каждому из нас и всем вместе внутри каждого общества. На мой взгляд, автор ошибочно называет их в качестве варианта «или-или». И снова, обращаясь к Дьюи, хочу напомнить, что он говорил о необходимости признания напряженности и попытки интеграции на зрелом уровне и использования «дополнительности», что звучит как прямые противоположности. Да, наука может служить и добру, и злу. Следовательно, мы должны изучать науку во всем ее разнообразии и в контексте принимаемых решений, осознавая духовные, исторические, политические, экономические и нравственные последствия использования науки и технологий. Да, Чернобыль – это серьезный пример того, что может случиться. Однако, на мой взгляд, вряд ли, как отмечает автор, «одна ошибка может привести к гибели всего человечества». Рассуждения подобного рода представляются нам экстремальными, а сценарий уничтожения всего человечества одним человеком вряд ли возможным. В то же время я согласна с Фрейере в том, что каждый из нас, педагогов, несет ответственность за свои действия, и должен поступать, сообразуясь со своей совестью.

Как раз сегодня лидеры разных государств собираются в Копенгагене, чтобы серьезно обсудить проблемы изменения мирового климата, что показывает, что люди мира осведомлены о подобной потребности и взаимозависимости народов. Более всего в современном образовании нашим учащимся нужно научиться умению вести демократическое обсуждение проблем вопреки самым глубоким различиям, а это нужно, чтобы возникла возможность участия в глобальной конференции и в трудных разговорах на разные темы. Как здесь в этих вопросах учебного процесса осуществляется руководящая роль любой системы государственного образования?

Я абсолютно согласна с оптимизмом автора в отношении серьезности и значимости роли образования в смягчении разных, противоположных сил, которые могут ограничивать возможности и сдерживать развитие как отдельных личностей, так и общества в целом. Однако, я никак не могу принять термин «саморазрушение нашей цивилизации» (я не вижу примеров иили ссылок на это), но я согласна с серьезностью описываемой проблемы.

Деятельность Центра образования № 1804 произвела на меня очень большое впечатление. Создается ощущение, что там создана целостная воспитательная система, направленная на целостное формирование не только личности ребенка, но и его семьи, начиная с пренатального состояния и заканчивая этапом взрослости. Причем делается это в условиях сложного городского микрорайона с присущим ему целым комплексом сложных социальных проблем «детской подростковой наркомании, преступности, алкоголизма и других”. Мне бы хотелось подробнее узнать о том, как эти результаты были достигнуты.

Наибольший интерес и позитивные эмоции вызывают два аспекта в курсе обучения в этой школе: роль искусства и ценностное развитие. Я очень трепетно отношусь к идее использования искусства как средства познания мира и ощущения себя в мире. Творческий процесс – это важный путь к развитию и выражению своей самости, а также к поиску решения сложных проблем. Это помогает нам, как отдельным людям, так и обществам в целом, стать неунывающими, творческими, нравственными и терпеливыми личностями. Мне хотелось бы узнать больше подробностей о том, как изобразительное и драматическое искусство стало неотъемлемой частью ориентированного на культуру учебного процесса.

Второе достоинство описываемой школы – это точное знание своих оснований, развития и самооценки ценностей как основы для размышлений и принятия решений. Это по праву стало важной частью учебного процесса. Здесь наблюдается дуалистическое развитие. Ценности постигаются и развиваются индивидуально, но изучаются в рамках социально-культурного контекста. Мы учимся в социальном окружении; ценности развиваются не в вакууме. По мнению Дьюи, демократия требует единства морального и социального. В рамках концепции развития лежит свобода узнавания, выбора из разных альтернатив и самоопределения своего будущего.

Меня все это очень трогает, тем более, что я вижу реальные временные рамки и критерии успеха: индивидуальные победы каждого ученика, в среднем, в семи разных соревнованиях в различных сферах и на разных уровнях. Но я глубоко разочарована тем, что победы в соревнованиях названы единственным критерием успеха. Ценность личностного и социального развития в условиях государственного школьного образования не может измеряться победами в соревнованиях. Не отрицая сложности повысить результаты тестов и экзаменов и добиться успеха в соревнованиях, все же сомневаюсь в том, что это и составляет существо успеха. Автор утверждает, что рассматривает образование с позиций новой парадигмы, которая предвосхищает будущие результаты и ищет пути поддержания физического благополучия и морального прогресса общества. Мне представляется, что в этой ситуации необходима также и новая парадигма оценивания результатов учебного процесса.

Может быть, подобное оценивание должно включать сотрудничество с другими, умение видеть проблемы в контексте, находить точки соприкосновения и вести диалог с людьми, разделяющими разные мнения, а в результате принимать решения, которые отражают развитие мышления и действий в мире, и которые приводят к мирным, моральным и социальным изменениям вопреки различиям? Знание того, что правильно, моральное осознание, размышление и делание, и моральное действие – это две разные вещи. Мы должны сознательно обучать тому, что знание необходимо, но недостаточно для безопасных и справедливых социальных изменений. Этика также требует, чтобы в мире предпринимались ряд действий.

Не могли ли бы мы использовать Всеобщую декларацию прав человека, принятую ООН, как принципиальное основание системы государственного образования в любой стране? А тогда, возможно, мы сможем «взращивать» плюрализм и разницу во взглядах и использовать их как достоинства и источник образования. Меня беспокоит, что автор призывает в заключение к достижению и необходимости всемирного единства, ведомого «Капитанами истории», а это предполагает стандартизацию и наличие некоего сильного и значимого главы, обладающего властью и принимающего решения за других. Автор статьи задается вопросом: «Какова ‘наилучшая’ возможная система общечеловеческих ценностей?” Может ли образование отличаться на местном уровне, но основываться на едином наборе принципов?” Мне хотелось бы получить разъяснения по этому поводу.

Я с нетерпением жду ответа на свои комментарии и высоко ценю возможность лучше познакомиться с социально-культурным контекстом, принципиальными основаниями, опытом и оценкой деятельности этой школы. Я не верю в модели, которые становятся статистическими, равно как и не принимаю концепцию антикризисной модели, которая позволяет полностью избежать кризиса посредством стабильности, но я твердо верю, что деятельность автора статьи и ее коллег в этой школе подводит нас к лучшему пониманию и более зрелому решению проблем, напряженности и дилемм, возникающих в 21 веке. Я убеждена, что подобные школы позволят нам более профессионально отвечать на вызовы нынешнего столетия как на личностном, так и на местном и глобальном уровнях.

Профессор Пэнни Брайан
Педагогический факультет
Университет Чэпмен,
Г. Орэндж, штат Калифорния
США
pbryan@chapman.edu

Использованная литература

Dewey, J. (1916). Democracy and Education. NYC: Free Press.

Freire, P. (1998). Lantham MD: Rowan and Littlefield Publishers, Inc.