Когда в 2006 году, руководитель школьной программы по иудаизму, попросил меня начать преподавание Холокоста в пятых классах, я еще не очень представляла себе противоречивый характер воспитания и обучения детей этого возраста. Правда, я знала, что такие уроки велись и раньше, но не непосредственно до меня. Приступив к изучению вопроса, я обнаружила, что отношение к подобным урокам весьма неоднозначно. Такие оценки как «педагогически необоснованно» и «ошибочно с точки зрения развития ребенка» нередко звучали в ходе педагогических дискуссий. Однако, учитывая, сколько крови и жестокости наши учащиеся ежедневно видят на экранах телевизоров, в видеоиграх, кинофильмах и книгах, мне было сложно поверить, что якобы не существует никаких педагогически обоснованных и сензитивных данному возрасту способов обучения Холокосту. Вооружившись, с одной стороной, озабоченностью своих коллег, а, с другой, своей собственной решимостью, я начала составлять планы и программу уроков, которые бы дали детям представление об этом важном периоде истории еврейского народа и помогли бы воспитать в них такие убеждения и такую ответственность, которые не позволят допустить повторения подобных преступлений. 

Для меня уроки,  посвященные Холокосту, это не просто передача знаний об ужасных событиях, имевших место в Германии и в Европе в целом во времена "Третьего рейха". Это воспитание детей и подростков, которые научатся понимать, что всего несколько шагов отделяют раздачу обидных прозвищ от геноцида, что предрассудки вовсе не безобидны, а пропаганда и умелый оратор могут подвигнуть людей на ужасные злодеяния. Все это убедило меня в необходимости обратиться к периоду 1933-1939 годов в Германии, то есть к тому времени, когда вектор история все еще мог быть реально изменен, а страшные события могли быть предвосхищены.

Еще больше я укрепилась в правильности принятого решения после того как летом 2008 года прослушала курс «Холокост и поведение человека» в рамках программы «Лицом к истории и к самим себе». Там же я узнала об идее воспитания «граждан с активной жизненной позицией» («Upstanders”). Такой гражданин, если творится зло, не будет оставаться пассивным свидетелем, а бросит вызов происходящим событиям. Теперь эта идея стала сердцевиной и целью программы моих уроков, посвященных Холокосту, – воспитывать «граждан с активной жизненной позицией», которые, основываясь на знании истории, будут прилагать все силы, чтобы подобные злодеяния никогда больше не повторились.
Мы начинаем год с чтения вслух книги «Да здравствует Пэрис» писательницы Эсме Раджи Коделл3. Это история молодой афро-американской девушки Пэрис из Чикаго и ее еврейской учительницы по музыке - миссис Розен. Эта замечательная книга рассказывает не только о Холокосте глазами Пэрис, но также и о предрассудках, с которыми сталкивается главная героиня. Мы обсуждаем вопросы, которые актуальны и для чернокожих, и для евреев – о зле предрассудков и о том, как жизненные испытания сказываются на вере человека. Затем мы читаем рассказы детей, которые выжили в Холокосте. Книга так и называется: «Выжившие: рассказы детей, пережившие Холокост». Затем каждый ребенок выбирает еще одну книгу для самостоятельного прочтения. Это возвращает меня к главной теме рассказов о Холокосте, которые мы читаем в рамках наших уроков, – главному герою надо выжить. Здесь возникает обеспокоенность: что, если в процессе занятий наш ребенок привязывается к главному герою, которому суждено погибнуть? Не является ли это большой эмоциональной травмой для пятиклассников? Это означает, что дневник Анны Франк не было бы разрешено читать с последующим выступлением перед классом, даже хотя многие из моих учащихся уже прочли его.

Каждый учащийся ведет дневник Холокост, где он записывает свои мысли и/или вопросы, а также выполняет мои задания к этим рассказам. Дневники стали частью наших сокровенных бесед, делиться их содержанием с другими можно лишь с разрешения учащегося. В дневниках можно увидеть реальный личностный рост детей, которые начинают лучше понимать суть происходившего в те далекие для них времена. Именно здесь я нахожу прекрасные свидетельства вдумчивых размышлений детей. Они ставят вопросы, пишут стихи, анализируют реакции друг друга или рисуют иллюстрации к только что прочитанным рассказам. Некоторые исписывают много страниц, а некоторые могут быть настолько поражены рассказом, что способны лишь на пару строк. Я заводила разговоры о вере, природе человека и о том, что необходимо каждому, чтобы выжить. Диалог с каждым учеником посредством подобного дневника отнимает много времени, но это чрезвычайно ценно и важно в достижении моей главной цели – воспитания граждан с активной жизненной позицией.

Следующий шаг – урок о силе ненависти, в котором учащиеся смогут эмоционально переживать полученную информацию. Я использую схему «пирамида ненависти», чтобы проиллюстрировать детям различные уровни ненависти и показать, как короток путь от предрассудков до геноцида. С помощью такой справочной схемы ученики смогут в дальнейшем лучше понимать события 1933-39  годов и проследить весь этот путь по «пирамиде ненависти» к геноциду. Слушая лекции «Лицом к истории и к самим себе», я поняла, что лягушка выпрыгнет из кастрюли с кипящей водой, но, если ее поместить в холодную и медленно нагреваемую воду, лягушка будет заживо сварена. Этот наглядный пример того, что происходило в те годы как с евреями, так и с немцами. Такой подход помогает учащимся увидеть, как медленно нагревалась вода и, возможно, понять, почему евреи не уехали раньше. Это не является оправданием, но может помочь объяснить, почему немцы пошли за лидером, который шаг за шагом лишил евреев права быть людьми и создал общество, которое допустило Холокост и даже не попыталось остановить его. Благодаря такому подходу к изучению истории, сама история  становится живой и реальной. Она становится еще ближе к нам, когда мои ученики читают то, что писали их сверстники, жившие в то время. Мы читаем записи дневников и отрывки из рассказов, изучая каждый отрезок времени и давая возможность ученикам самим составить впечатление как о событиях, так и о том, что чувствует человек, переживший подобное на себе. И в итоге, мы подходим к кульминации курса – написанию художественного рассказа о вымышленном персонаже, пережившем Холокост.

Задание создать образ человека, выжившего в Холокосте, было разработано нашим руководителем школьной программы по иудаизму. Человек, образ которого создает каждый ребенок, переживает только события 1933-39 годов. Мы не пишем о концлагерях и массовых убийствах 1940-х годов. Обязательным условием рассказа, как и рассказов, которые мы читали на наших занятиях, является то, что герой должен, в конце концов, выжить, и сам рассказ пишется как воспоминания этого героя. Образы создаются в ракурсе «круга обратной идентичности». Мы начинаем с пустого круга и воссоздаем по крупинкам характер нашего героя. Ученики дают герою имя, описывают его родителей, место и время рождения, братьев и сестер, школу, приверженность религии и традициям иудаизма; дети пишут о хобби героя и уровне достатка в семье. Ученикам дана относительно большая свобода выбора, но при этом герой должен обязательно быть евреем, жить в Германии, и в 1933 году ему должно быть не менее 8 лет. Затем ученики составляют «предысторию», чтобы ввести своего героя и показать, какой была его жизнь до того, как Гитлер пришел к власти в январе 1933 года. Потом их герой «проживает» период 1933-39 годов и становится свидетелем переломных моментов истории, таких как приход Гитлера к власти, первые законы в отношении евреев, Нюрнбергские законы4, Хрустальная ночь5 и требование к евреям обязательно носить на одежде желтую звезду Давида6. Хотя требование к объему рассказа - не меньше 14 абзацев, многие ученики пишут намного больше. Они воссоздают целый мир и жизнь своих вымышленных героев, которые испытывают на себя суровую реальность жизни евреев в Германии в описываемый период истории.

Рассказы наших учеников демонстрируют их владение историей, понимание того, что означало переживать эти события, а также искреннее стремление, чтобы такое больше не довелось испытывать никому. Работа над этим заданием создает в душе юного писателя память, будто он сам жил в Германии в 1930-х годах. И именно эта память, по моему твердому убеждению, в огромной степени поможет молодым людям вырасти гражданами с активной жизненной позицией, которые принесут на нашу землю больше мира и справедливости.

Итак, как я пришла к этому убеждению? Прошлой весной в Шаббат после Йом ха-Шоа – Дня памяти жертв Холокоста – меня попросили выступить в моей синагоге. В то время читалась недельная глава Тазриа из Торы о язве парши. Я не хотела рассказывать о заболеваниях кожи, а вместо этого решила поговорить о Дне памяти жертв Холокоста. Когда я работала над «словом Торы», а мои ученики смотрели документальный фильм «Скрепки», мне в голову пришла идея. На прошлой неделе я рассказывала на уроке о разнице между двумя версиями Десяти Заповедей в Торе. (В Торе Десять Заповедей нам даются дважды: первый раз – Богом на горе Синай, а второй раз – в прощальной проповеди Моисея. В этих версиях есть существенные и несущественные различия.) Когда я размышляла о переживаниях нееврейских детей в фильме «Скрепки» и слушала их разговоры об услышанных ими историях и воспоминаниях,  мои мысли вернули меня различиям между двумя версиями Десяти Заповедей. В первой версии Заповедей нам говорится: “zachor et yom hashabbat” («помни день субботний»). Воспоминание может быть пассивным, не требующим действий или реальных усилий. Следующие сорок лет доказывают, что Сынам Израилевым не очень хорошо удавалось помнить, и поэтому мы понимаем, почему Бог и/или Моисей считает, что было бы неплохо сделать эту Заповедь «помни» более действенной. В «Слове Торы» нам говорится словами Моисея: “sh’mor et yom hashabbat” («охраняй/храни день субботний»). Эта заповедь призывает нас к действию и участию, а также помогает нам соблюдать Шаббат с большим усердием, чем если бы у нас была только первая версия. Я уверена, что, так же, как и в случае с Шаббатом, о котором сказано, «больше, чем евреи хранили Шаббат, Шаббат хранил евреев», Холокост требует не просто памяти, но защиты, сохранения. Сохранения, как активной памяти, сохранения, как сотворения памяти о событиях, которые не выпали на нашу долю, чтобы те люди, которые действительно жили в то время и уже ушли из жизни, не были бы забыты, как не были бы забыты и их страшные страдания и муки. Каждый день на Пасху евреи говорят: «отец мой был странствующим Арамеем» и «Я вышел из Египта». Сегодня евреи не проходят через то, что пережили в своей душе мои пятиклассники, но, сохраняя действенную и личную память, мы сделали Пасху самым соблюдаемым еврейским праздником для всех людей. Используя тот же путь, путь сотворения личной памяти об исторических событиях, мы можем сделать так, чтобы уроки Холокоста стали частью мировоззрения каждого молодого еврея. Сохранение этой памяти, будто семена в благодатной почве, не позволит стереть в нашей душе уроки тех ужасных событий, и они будут всегда живы в памяти грядущих поколений.

Вести уроки о том, что в определенной ситуации произошло не так (как должно), и обсуждать возможные варианты того, что не случилось, можно независимо от возрастных ограничений – в детском саду, беседуя о детских проблемах, или в пятом классе школы, затрагивая тему Холокоста. Все это педагогически оправданно и вполне адаптируется в соответствии с возрастными особенностями учащихся. Мои ученики с интересом слушают о Холокосте – для многих это любимая тема. Даже те, которым эти рассказы кажутся непростыми, понимают их значимость и важность, и потому хотят узнать больше. Оберегать младших школьников от ужасов Холокоста – фотографий мертвых тел и рассказов о концлагерях – не означает вовсе закрыть для них этот трудный период истории. Деликатно и бережно обсуждая случившееся, тщательно планируя уроки Холокоста, можно научить пятиклассников многому, а главное, поселить в их душах чувство заботы о своем народе и всем мире, а значит, и воспитать поколение граждан с активной жизненной позицией. Вооруженная и вдохновленная этой целью, я продолжаю начатое дело преподавания Холокоста в младших классах и надеюсь, что и другие педагоги последуют моему примеру.