В 1920-е годы каждое утро, едва рассветет, на полях, прилегающих к поселку Стрельна под Санкт-Петербургом, появлялся всадник. Пришпоривая коня, он быстро объезжал окрестности, всей своей худощавой фигурой, какой-то внутренней одержимостью, проявляющейся в каждом движении, напоминая Дон Кихота. Да это и был настоящий идальго в своем устремлении к прекрасной мечте, всегда жившей в его воображении. Он хотел, чтобы у каждого человека была «полная чаша жизни», чтобы человек находился в постоянном контакте, гармонии с людьми и природой, составлял единое целое со всем окружающим миром. Это был руководитель знаменитой школы-коммуны «Красные зори» Игнатий Вячеславович Ионин.

      Каждому все

Педагогическая практика требует эталона, над которым не властно время. Среди российских авторских школ таким образцом и эталоном национальной педагогической культуры может стать образовательная система школы «Красные Зори». «Каждому - все» - был максималистский принцип Игнатия Вячеславовича Ионина, и это «все» включало в себя самые различные стороны жизни, в том числе труд, приносящий радость, прежде всего самому работающему и делающий его счастливым. Все — это полноценный учебный процесс и всевозможные виды трудовой и творческой активности.
Но человек в седле являлся не только энтузиастом - идеалистом, а и рачительным хозяином, умелым организатором, блестящим педагогом, первым воплотившим те идеи и достижения, которые потом совершенно несправедливо будут связываться только с именем Макаренко. Его деятельность вызывала восхищение у нас в стране и за ее пределами. К несчастью, как и сотни тысяч соотечественников, в конце 30-х годов он был незаслуженно отстранен от любимого дела и на долгие годы забыт…..

Игнатий Вячеславович Ионин родился 19(31) декабря 1892 года в селе Ропша недалеко от Санкт-Петербурга в многодетной семье врачей. В его жизненном пути зеркально отразилась судьба лучших представителей этого поколения, смысл жизни которых заключался в беззаветном служении России, ее людям.

По окончании Петергофской мужской гимназии Игнатий Вячеславович поступил в Петербургский университет на естественное отделение физико-математического факультета. Здесь он учился у таких выдающихся профессоров как Н. Е. Введенский, А. С. Догель и А. А. Ухтомский. В 1915 г. И.В.Ионин получил диплом, но по выходе из университета сразу был мобилизован в армию, так как шла Первая мировая война. Он поступает в офицерскую школу морской авиации в Баку. Пройдя курс обучения, становится военным летчиком-наблюдателем 2-й воздушной эскадрильи. После тяжелой контузии и ранения в легкое Ионин был демобилизован и приехал домой в Стрельну, где его и застал октябрьский переворот. В 1918-1919 годах Игнатий Вячеславович служил в Красной армии военным летчиком, откуда был демобилизован по состоянию здоровья.

Затем были мучительные поиски своего педагогического кредо, преподавание в школе имени Л.Н. Толстого в Петрограде. Вскоре он стал работать агрономом-инструктором в Михайловской летней школе-колонии. Такие летние школы были рождены временем военного коммунизма. Из городов летом детей вывозили в пустующие загородные дворцы, в старые парки на взморье. Здесь проводили для них уроки природоведения и литературы, приобщая их к музыке.

Ионину очень нравилась эта работа, он писал сестре, что ездит не как на службу, а как на отдых. Занимаясь с детьми, Ионин предложил ребятам вскопать и засадить огород, чтобы осенью обогатить свой скудный рацион. Так зародилась мысль создать постоянную сельскохозяйственную трудовую детскую коммуну на Михайловской даче.

Главное дело его жизни началось промозглым ноябрьским днем 21 ноября 1919 года, когда Ионин с двумя воспитателями  и 27 собранными из нищих многодетных семей мальчиками и девочками в возрасте от 3 до 18 лет открывает свою педагогическую робинзонаду. Он основывает школу-колонию (коммуну) под Петергофом в селе Стрельна в апартаментах бывшего Михайловского поместья, расположенного на верхней террасе на южном берегу Финского залива. Последним хозяином Михайловской усадьбы был сын великого князя Михаила Николаевича великий князь Сергей Михайлович.
На смену знатным и очень богатым хозяевам – представителям царствующего дома Романовых – пришли дети, в основном, из бедных семей, потерявшие родителей, во главе с самоотверженными, прекрасно образованными, преданными своему делу, но не имеющими ничего, кроме своих знаний и рук, педагогами. Так сильный молодой побег педагогического поиска был привит к древу русской аристократической культуры. И, наверное, это не случайно, если иметь в виду традиционно большой вклад царствовавшей династии в дело просвещения в стране.

Сначала приютились в доме садовника. Никаких условий для нормальной жизни и учебы не было — ни продовольствия, ни керосина, ни дров, ни мыла, не говоря уже о партах, книгах и тетрадях. В течение многих месяцев источником освещения в помещении служили свет горящей свечи и… лучина. «Это была трудная борьба просто за право жить, - вспоминал Игнатий Вячеславович, - без воды, без света, при минимуме тепла, ибо, окруженные лесом, мы не имели инструментов, чтобы им воспользоваться. Питаясь гнилым мороженым картофелем, мы должны были раздувать искру творческой работы»¹.

Первая зима была очень трудной. Скудные продукты приходилось добывать ценой великих усилий. Но весной, чтобы выжить, Игнатий решил распахать часть парковой территории под огороды. 1 мая 1920 года, когда силами воспитанников и взрослых были вскопаны первые шесть десятиметровых грядок для посадки овощей с помощью … столовых вилок. Другого инвентаря тогда раздобыть не удалось.

В самом начале 1922 г. прибыла новая большая группа детей, и приехали новые педагоги, среди них прекрасные музыканты. Нужно отметить, что почти все учителя того времени знали музыку и владели музыкальными инструментами. Во дворце было несколько роялей, один перенесли в кухонный дом, где размещались спальни ребят, классы, мастерские и столовая. Часто звучали звуки рояля, и дети, зачарованные, слушали прекрасную музыку Глинки, Чайковского, Моцарта и других великих музыкантов.

Со временем воспитанников стало 200 человек. Новая группа привнесла много забот, было очень трудно, но Игнатий Вячеславович сразу затеял грандиозную стройку, которая сглаживала все углы и сплачивала коллектив. Несомненно, было нечто важное в характере молодого педагога: любовь к жизни, к детям, оптимизм, умение преодолевать жизненные невзгоды, умение крепко стоять на земле, быть ее хозяином, умение созидать будущее. По воспоминаниям Игнатий Вячеславович постоянно находился в напряжении, он был и строгим, и добрым одновременно, очень любил играть с детьми, однажды, чтобы спрятаться, залез на шкаф. Но времени на игры было немного. Часто он с улыбкой смотрел на игры старших, и было видно, что едва удерживается, чтобы не присоединиться к ним. Ионин до конца сохранил природный дар быть юным, несмотря на болезнь и невероятные трудности постреволюционного времени.

Когда жизнь постепенно наладилась, Игнатий Вячеславович объявил конкурс на название школы-коммуны, и его воспитанники нашли ей звонкое имя: “Красные зори”, позаимствовав его от платформы «Красные Зори» — первой остановке при движении поезда от Петродворца в направлении северной столицы.

Слово «красный», как свидетельствует словарь живого великорусского языка В. И. Даля, может иметь разные значения: красивый, нарядный, парадный, ласковый, добрый. Все будет зависеть от контекста. Здесь, конечно, закладывался пафос революционного преобразования мира. Но в облике школы «Красные Зори» все эти значения чудесным образом слились в единое целое. Школа для ее воспитанников стала символом Прекрасного.

Строители «Красных зорь»

На протяжении 20-х-30-х годов в «Красных зорях» действовало самоуправление, которое, являясь немаловажным фактором внутренней жизни колонии, формировало самостоятельность в каждом воспитаннике. Органы самоуправления избирались на общем собрании колонистов, гордо называвших себя «строителями «Красных зорь», имея в виду, как их родные пенаты, так и все наше общество в целом. Педагоги участвовали не только в работе ячеек содействия - основного структурного подразделения школы, но и во всех трудовых процессах: сельскохозяйственных, строительных и прочих.
И. В. Ионин, принимая нового педагога на работу, всегда спрашивал его: «А что вы еще умеете делать, кроме преподавания своей учебной дисциплины?» Делал он это намеренно, потому что считал необходимым так организовать рабочее время педагогов, чтобы они проводили с детьми не одни только дежурные часы на уроках. Ему как директору было важно, чтобы педагог был разносторонней личностью и мог увлечь детей еще и занятиями в каком-нибудь кружке. Учителя в «Красных Зорях», кроме урочной работы, обязательно участвовали со своим классом и в сельскохозяйственных работах, и во внеурочной деятельности по интересам.

В «Красных зорях» не было воспитателей в традиционном понимании, здесь все педагоги отвечали за определенные направления работы, являлись руководителями трудовых или творческих объединений воспитанников. Не существовало отдельных задач школы и детского дома, значение имели одни общие - коммуны. Таким образом, стирались грани между воспитанием и обучением. Немалую роль играло объединение краснозоринцев в сводные отряды, что являлось тогда крупным педагогическим новшеством.

Режим дня строился так, чтобы охватить работой сразу весь коллектив. На полях и в мастерских трудились с 9 до 13 и с 18 до 20 часов. Ячейки выдавали наряды, контролировали их выполнение. На ежедневных общих собраниях, говорил Ионин, «мы планировали наше завтра, отчитывались за вчера и самое главное - мечтали о нашем будущем».²

Общая столовая, совместное проживание, работа бок о бок - все это способствовало быстрому сплочению педагогического и ребячьего коллектива. Преподаватели несли в себе старую русскую православную культуру любви к ближнему и общинный уклад, а нравственный уровень культурных людей был еще очень высок. Для становления сознания детей-сирот являлось чрезвычайно важным осознавать, что взрослый человек готов без остатка отдавать им свое время и силы — так, как это делают настоящие живые отец и мать. Замечательно то, что дети-сироты были не только «выпрямлены» и обогреты «Зорями», но и получили здесь возможность проникнуться культурой и радостью семейных отношений. Именно в умении погрузить детей в состояние полноценной радости, в переживание счастья и заключается феномен школы «Красные Зори». В этом секрет ее успеха.

 Право на развитие

«Кроме права на жизнь каждое учреждение должно иметь право на развитие»³, - постоянно утверждал Игнатий Вячеславович. И школа-колония развивалась как живой организм, росла, крепла, мужала, осуществляя на практике смелые педагогические и хозяйственные идеи ее основателя. Каждый прожитый детьми и педагогами год, тем не менее, был ступенью лестницы яркого педагогического успеха, при том, что трудностей было очень много и самых разных.

Поначалу мечты были скромными: иметь свою школу, свое хозяйство. Производительный детский труд для самообеспечения, наряду с разносторонним образованием стал основой системы воспитания детей, которую ввел Ионин. Важно было оказать влияние на население окрестных деревень, поначалу настроенного очень враждебно к “беспризорникам”, повысить общую и производственную культуру крестьян. Для этого осуществлялась бесплатная раздача семян, рассады крестьянам, что способствовало улучшению взаимоотношений с деревней.

Воспитание и обучение на основе сельскохозяйственного труда было поставлено во главу угла жизни ионинской коммуны. «Отдельные отрасли сельского хозяйства могут служить богатейшей лабораторией»⁴, – утверждал педагог. «Красные зори» Ионин называл загородной школой с сельскохозяйственным уклоном. О разведении рыбы, например, говорилось на уроках литературы, а связь с индустрией осуществлялась в основном через экскурсии на промышленные предприятия. В 1923 году краснозоринцы, участвуя во Всесоюзной сельскохозяйственной выставке, получили диплом победителя, в котором отмечались «не только успехи школы-колонии на сельскохозяйственном поприще, но и заслуги в организации учебной работы на сельскохозяйственном материале».

В колонии кипела разнообразная захватывающая жизнь. Школа была организована и жила так, что все было подчинено воспитанию прекрасных чувств в душах детей, формированию благородного стержня их характеров, приобретению опыта достойных поступков, которые взыскательно, но с любовью оценивались с позиции безусловного авторитета взрослых, учителей и воспитателей, с точки зрения друзей  - сверстников и, одновременно, в процессе самоанализа (у многих краснозорьцев имелась привычка вести личный дневник).

Сердца детей открывались любви. Важно, чтобы этот процесс произошел вовремя. Кажется, что этот пробел решительно взялись устранить педагоги «Красных Зорь». Вокруг дворца были разбиты цветники. Не по картинкам, а воочию дети наблюдали ежедневно величественные восходы и закаты солнца, «пышное природы увяданье» осенью, замирали в восторге от зимней сказки, радовались первой весенней травке, созерцали роскошь летнего цветения лугов…

В 1925 году в маленький, но уже окрепший коллектив школы влили 300 казавшихся неуправляемыми детей-сирот из нескольких расформированных детских домов, в частности из колонии трудновоспитуемых подростков в Троице-Сергиевской пустыни. Чтобы преодолеть разболтанность и хулиганство, результат отсутствия дисциплины и трудового режима, И.В.Ионин снова затевает стройку – начали восстанавливать одну из оранжерей на острове. Работа находилась и для больших, и для маленьких. Все педагоги трудились вместе с детьми.

Большое и увлекательное общее дело быстро сплотило всех, хотя не обходилось и без эксцессов. В таких случаях педагогический талант, мужество и воля директора одерживали победу. Однажды один из бывших малолетних преступников сделал попытку всадить нож в спину И.В.Ионина. Резко повернувшись к подростку лицом, Ионин спокойно сказал: “Зачем же в спину, давай в грудь”. У мальчишки опустилась рука, он отдал нож и подчинился дисциплине.

Свободные кооператоры

Успехи школы-колонии в обеспечении себя всем необходимым поражали воображение. Сельское хозяйство, ведущееся на хорошей научной основе, являлось той универсальной средой, которая могла обеспечить всестороннее развитие личности ребенка, укрепить его здоровье, развить волевую сферу, дать на всю жизнь огромный заряд бодрости, энергии, пробудить родники чистых чувств. Самоуправление и хозрасчет творили чудеса. Ни о какой обезличке и уравниловке не было и речи.

К 1932 году школа превратилась в целый городок, включавший в себя детский дом, где проживало 400 воспитанников, среднюю дневную и вечернюю школы, агропедтехникум, дом отдыха. «Красным зорям» принадлежало 140 га земельных угодий, парк сельскохозяйственных машин, парниковое хозяйство, специализированные фермы, конюшня, пасека, столярная, слесарная, сапожная мастерские, учебно-производственные кабинеты, собственная электростанция, водокачка, пекарня, прачечная. В хозяйстве были свои автомашины, мотоциклы, велосипеды, лодки и даже собственная прекрасная белоснежная яхта.

Большой доход приносили животноводство, рыболовство, разведение цветов. В четырех прудах и каналах, которые регулярно чистили, разводили форель и зеркальных карпов. Рыбы было так много, что ее хватало не только на питание, но и на продажу. В оранжереях и парниках на острове выращивали ранние овощи и цветы, особенно много было левкоев, которые предпочитала гостиница “Астория”. Цветы продавали в Ленинграде и даже за границу. Хозяевами всего были дети!

Наследники Жюля Верна

Михайловский дворец, расположенный посреди старого парка, близость Финского залива, обилие прудов, речек, земельных угодий - все это создавало у колонистов впечатление жизни в каком-то необычном, утопическом мире. В великолепии окружающей природы — пышные северные леса, парки, берег Балтийского моря — душа напитывалась высокой красотой и романтикой. Происходил мощный процесс насыщения человека необходимыми «впечатлениями бытия».

Ребята сравнивали себя с героями «Таинственного острова» Жюля Верна, построившими счастливую жизнь своими руками. Школа кипела жизнью! Школа цвела радостной дружбой, взаимной любовью и уважением всех ко всем. «У нас была полная чаша жизни! — вспоминают краснозорьцы.

В “Красных зорях” коммунары не только обучались сельскому хозяйству и занимались им, но, прежде всего, учились в школе, в разных кружках и секциях. Начав ставить спектакли при керосиновых лампах, краснозоринцы создали библиотеку из 10000 томов, издали более 350 номеров газеты, делали журналы и даже радиогазету.

Каждый имел право выбрать себе дело по способностям и по душе. Можно было заниматься в кружках юных библиотекарей, газетчиков, голубеводов, пчеловодов, пожарных, спортсменов, стрелков, радистов, яхтсменов, музыкантов симфонического оркестра и оркестра народных инструментов, хоровиков, фотолюбителей. Ребят учили управляться с лошадьми, трактором, автомобилем, был и планерный кружок.

В “Красных зорях” была своя кинопередвижка, и окрестные жители приходили сюда смотреть кинофильмы. Наконец, создали свой театр. В 1934 г. к 15-летию “Красных зорь” перестроили театр-клуб, находившийся в бывшем каретном сарае. Здесь был поднят потолок на 2.5 м, построен балкон на 150 мест. И устроен грандиозный праздник по случаю юбилея школы-колонии “Красные зори”. На празднике был главный режиссер ТЮЗа А.А.Брянцев.

Краснозоринцы совершали экскурсии и туристические походы, чтобы лучше узнать родной край, а на заработанные средства выезжали и дальше, например, на отдых в Крым. Так исподволь шел процесс укоренения впечатлений ребенка в почву родной культуры, пробуждалась любовь к родной земле, к Родине.

Вообще, с 1936 г. название «школа-колония» ничего общего не имело с ее настоящим содержанием, а сохранялось по традиции. В “Красные зори” по путевкам Ленгороно поступали ребята, успешно закончившие семь классов, с положительной характеристикой. Это детское учреждение стало очень престижным.

Одной из устойчивых традиций школы «Красные Зори» было ориентировать выпускников на продолжение образования в высшей школе (заметим, что это выглядело совсем не модным среди молодежи 30-х годов). Интеллектуальное развитие являлось устойчивой доминантой школы и закономерным результатом функционирования педагогической системы в целом.

Это было и закономерным следствием высокой квалификации педагогов: они умели блестяще сочетать классические методы обучения с новым методом проектов. Это было и следствием многообразной, многоплановой трудовой и творческой активности школьников. Вот статистические данные на начало 30-х годов из отчета директора. Из 356 выпущенных «Красными Зорями» молодых людей комсостав РККА — 3, агрономов — 14, учителей — 10, инженеров — 7, ветеринарных врачей — 5, медицинских работников — 2, астрономов — 1, научных работников — 3, работников сферы искусств — 4; в настоящее время учатся в вузах 26, в техникумах — 18.

Время продолжило и расширило отчетные данные первого директора школы. Среди выпускников Красных Зорь — ученые, руководители, журналисты, поэты, инженеры, народные депутаты, военные, композиторы, строители, артисты кино, артисты цирка, спортсмены, скульпторы.

Выпускники колонии не порывали с ней тесной связи, оставаясь членами «Общества старых краснозоринцев», регулярно собирались на свои съезды. Кроме того, каждый из выпускников мог в любое время приехать в дом отдыха «Красные зори».

Тихо пришла слава

«Красные Зори» считались прекрасной школой, интерес к ней был огромен. Все большее количество делегаций, отечественных и зарубежных, посещали школу-колонию. Только за 1931 год там побывало 4,5 тысячи советских и 240 иностранных посетителей. В школу приезжали делегации из Англии, Франции, США, Германии, Японии, Турции. Ребята умело вели экскурсии, свободно и с достоинством общались с гостями.

В 1928 г. “Красные зори” посетил профессор Колумбийского университета Джон Дьюи. Возвратившись в США, он описал свои впечатления от поездки в Россию в шести статьях в «New Republic». Вот что он, в частности, писал о школе «Красные Зори»: «Существование детских приютов для детей-сирот есть заурядное явление во всех странах, но нигде мне не приходилось встречать таких счастливых детей. Мы застали детей за работой: они занимались садоводством, ухаживали за пчелами, были заняты ремонтом зданий, ухаживали за цветами в оранжереях, построенных и обслуживаемых группой когда-то самых отчаянных и грубых сорванцов-мальчишек, делали простые инструменты и агрокультурные орудия. В моей памяти запечатлелось не то, чем именно они занимались, а то, как они работали и как они относились к своим занятиям.

У меня не хватает литературного таланта, чтобы описать это, но я уверен, что если бы дети, находящиеся в самых лучших семейных условиях, провели такую же работу, то это было бы замечательным достижением, не имеющим прецедента в моем долголетнем опыте. Когда я учитываю уму не постижимую историю этих беспризорников, то прихожу в восторг, ибо это дает мне понятие о способностях того народа, у которого такие дети. У меня создалось впечатление, что потенциальные способности русского народа неимоверны» («New Republic», ноябрь-декабрь 1928 года).
Таким образом, коллектив педагогов и воспитанников «Красных Зорь» зарекомендовал себя в международном масштабе как уникальное историко-педагогическое и культурное явление.

                                Расписание на послезавтра

Школа труда и красоты, школа труда и жизни — наивернейшее средство для гармоничной «наладки» всех сторон человека в единстве его духовной и физической составляющих, эмоций, интеллектуальной сферы, гражданских убеждений, семейного чувства. Ионинская трудовая коммуна представляла собой романтически революционный росток, благородную, но не реальную попытку совместить гуманизм с социализмом. Пока партия не вмешивалась в жизнь краснозоринцев, благородные идеи Ионина, продолжателя традиций, выработанных дореволюционной «школой действия», действительно получали адекватное воплощение.

Однако счастливый период длился недолго. Господствующие представления о социализме решительно не вязались со «строем цивилизованных кооператоров», утверждавшимся в «Красных зорях». Идеи хозрасчета и полной самоокупаемости, лежавшие в основе деятельности школы-колонии, становились крамольными, ибо они ассоциировались с идеями независимости хозяйственной, а значит, - духовной.

Власти мироволили к трудовым колониям, находившимся под эгидой НКВД. Ионинские «Красные зори» вызывали у них все более сильное неприятие. Несмотря на незаурядные деловые качества, Игнатий Вячеславович Ионин по своей натуре так и остался Дон Кихотом, а его школа-коммуна в то историческое время, скорее, была сказкой, красивой утопией, обреченной на поражение. 
Тучи беды сгущались над «Михайловкой». 30 сентября 1937 года И. В. Ионину было предъявлено обвинение в измене Родине, и он с группой сотрудников был арестован. Во время следствия, Ионин ничего не подписал. На открытом показательном суде, который проходил 15 - 17 ноября 1937 г. во Дворце работников просвещения (бывшем Юсуповском дворце), он не признал себя ни в чем виновным и только произнес древнюю китайскую пословицу: «Сидеть лучше, чем стоять, лежать лучше, чем сидеть, умереть лучше, чем лежать». И.В. Ионин был приговорен к расстрелу. 60 суток он провел в камере смертников. 

Но краснозорьцы обратились с ходатайством о восстановлении чести своего директора к М.И.Калинину, и приговор Ионину был заменен 10 годами исправительных работ в лагере под Ташкентом. Там он и скончался в лагерной больнице 19 февраля 1939 года, успев прислать несколько писем в школу и семье. Неспешная его реабилитация «за отсутствием состава преступления» пришла только в 1990 году. Это было осуществлено по инициативе воспитанников школы.

Краснозорьцы символически поставили памятник из белого мрамора своему любимому “Игнаше” на маленьком кладбище, расположенном вблизи от Михайловки на нижней террасе (в 2-х км). Здесь же похоронена его жена Нина Петровна, оба сына – Слава и Костя, получивший множество ранений во время Великой отечественной войны, а вокруг – учителя и выпускники “Красных зорь”.
Сын воспитанницы “Красных зорь” Оксаны Гурьевой Ю.Эзоян, издавший книгу своей матери о ее незабываемом детстве и юности, писал: « Передо мной развернулась целая вселенная человеческих душ. Красивых людей, удивительных отношений. Случайность ли это? Я вижу какую-то непостижимую вселенскую загадку в том, что каким-то провидением Господь Бог выбрал это место на планете, чтобы показать достойный путь для приложения человеком своих сил. Идеологическая мишура не заслонила вечных общечеловеческих ценностей, которые переполняли атмосферу Красных зорь.
Загадочна, непостижима личность гениального педагога – новатора И.В.Ионина. Молодой человек в 26 лет сумел вовлечь в свою альтруистическую ауру тысячи людей, которые буквально боготворили его. За идеологическими шорами часто не виден экономический фундамент, на котором стабильно развивался успех. Были реализованы не коммунистические и не капиталистические, а самые эффективные общие для любого производства принципы. Нужно быть гением, чтобы их увидеть, а чтобы реализовать, бесспорно, нужно иметь выдающиеся способности».

Богуславский Михаил Викторович, член–корреспондент Российской академии образования, доктор педагогических наук, профессор, главный научный сотрудник Института теории и истории педагогики РАО.

Примечания